После налета немецкой авиации на Севастополь, на рассвете 22 июня, Черноморский флот в сравнительно спокойной обстановке развертывал свои силы и ставил минные заграждения.
«После войны было высказано немало критических замечаний по этому поводу: мол, без особой нужды ставили мины у своих баз. Вице-адмирал И.Д. Елисеев в сообщении Наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову писал: «Когда выяснилось, что нашим врагом на Черном море станут румыны и немцы, следовало воздержаться от постановки мин, поскольку большой угрозы с моря не было, а постановка их принесла нам много горя. Основными потребителями моря были мы сами».
Мнение это небезосновательно, но полностью согласиться с ним нельзя. Отсутствие минных полей возле Севастополя позволило бы даже слабому противнику подходить к порту ночью и ставить мины. Весь район моря возле Севастополя пришлось бы считать опасным и постоянно проводить контрольное траление. В то же время любой неприятельский эсминец ночью или в тумане мог подойти к этой важной базе нашего флота и обстрелять ее. И трудно сказать, что доставило бы больше беспокойства: свои мины, о расположении которых мы отлично знали, или опасения, что враг может войти в незащищенные нашими минами воды».
Вопрос о значении Севастополя как военно-морской база в системе обороны всего Черноморского побережья не раз обсуждался еще в предвоенные годы. На флот возлагалась обязанность оборонять побережье с моря, но в ведении флотского командования находились лишь отдельные прибрежные районы, где базировались корабли или строились береговые батареи. Опыт севастопольской обороны в прошлом веке заставлял заботиться о подготовке Севастополя к круговой обороне. Еще до войны были проведены рекогносцировочные работы, намечены сухопутные рубежи. Но практически к их созданию приступили только после того, как война уже началась. По мере продвижения противника к городу работы ускорялись, Военсовет флота с каждым днем привлекал к строительству все больше воинов и местных жителей. В 10-12 километрах от города строился главный оборонительный рубеж, ближе к городу, в 3-6 километрах от него, шел тыловой рубеж. К моменту прорыва немцев в Крым было сделано очень много. Огромная заслуга в этом принадлежит генералу А.Ф. Хренову. В сентябре-октябре 1941 года боевую службу на позициях несли около 5 тысяч человек, а для надежной обороны города даже по самым скромным подсчетам требовалось не менее 10 тысяч.
Севастополь имел мощную береговую артиллерию: 11 батарей только крупного и среднего калибра, готовых вести огонь по морским и береговым целям. Могла быть использована также эскадра Черноморского флота (линкор, крейсеры, эсминцы). Немалую роль способна была сыграть и авиация флота. Но наиболее реальной силой, в случае наступления противника на Севастополь с тыла, все же предстояло стать армейским и флотским частям на оборонительных рубежах. Особенно необходимы были крупные армейские соединения. Несмотря на горячее желание защищать родной город, несмотря на храбрость и отвагу, моряки были менее подготовлены к боям на суше. Прежде всего, это касалось командного состава.
Стратегическое значение Севастополя высоко оценивалось противником, особенно после того, как гитлеровцы продвинулись к берегам Азовского моря.
Немецкая группа армий «Юг», продвигаясь на восток, захватила большую часть Украины. Оставив в тылу осажденную Одессу, 11-я фашистская армия устремилась в Крым. В начале сентября определилось направление наступления противника – на Перекоп.
«Главный морской штаб доложил Наркому ВМФ план сухопутной обороны Севастополя. Он был одобрен с приказанием: усилить Северный сектор созданием третьей линии обороны, подготовить бухты западнее Севастополя для приемки судов, усилить первую линию обороны 100-130-миллиметровой морской артиллерией. Телеграмма эта была подписана 9 сентября. Как вспоминает генерал П.А. Моргунов, 31 орудие пришлось отправить к Перекопу и у него в резерве не осталось ни одной пушки.
Угроза Севастополю становилась все реальнее. 12 сентября 1941 года береговая батарея Черноморского флота № 725 у Перекопа дала первый залп по врагу.
Телеграммы Военного совета Черноморского флота Наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову, а также донесения его заместителей находившихся на юге – Г.И. Левченко и И.В. Рогова — становились все тревожнее».
Перекопский перешеек, к которому подошел враг, стал как бы первым рубежом обороны Севастополя. Узость перешейка позволяла создать здесь мощные укрепления и затруднить врагу прорыв в Крым.
Командование флота предложило выделить свои флотские части для подкрепления 51-й армии, занимавшей позиции по перешейку. На передовую линию обороны был направлен 122-й полк зенитной артиллерии в составе трех дивизионов. На берегу Сиваша и на перекопских позициях было установлено восемь береговых батарей среднего калибра. В распоряжение 51-й армии передали бронепоезд, укомплектованный исключительно моряками. Авиагруппа Черноморского флота всеми силами поддерживала армию. Во второй половине октября, когда положение на Ишуньских позициях стало критическим, туда была направлена 7-я бригада морской пехоты полковника Е.И. Жидилова.
Нельзя не упомянуть о действиях Азовской флотилии в период боев на Перекопе и в тяжелые дни эвакуации 51-й армии из Крыма. Когда в середине сентября 1941 года противник из Геническа устремился к Арабатской стрелке, корабли флотилии поддержали огнем части 51-й армии. В дни эвакуации армии начальник штаба флотилии капитан 2 ранга А.В. Свердлов, выполняя указания командующего контр-адмирала С.Г. Горшкова, лично руководил действиями кораблей, на которые была возложена задача обеспечить переправу отступавших частей через Керченский пролив в Тамань. С Крымского полуострова в тот период было вывезено более 120 тысяч бойцов.
«Военсовет Черноморского флота жаловался на недостаточно энергичные действия командующего 51-й армией Ф.И. Кузнецова, возглавлявшего оборону Крыма. Большие надежды возлагали на прибывшую из Одессы Приморскую армию, часть которой уже вступила в бой. Но основные силы были еще на пути к месту боев на Перекопе. В это время по решению Ставки генерал Ф.И. Кузнецов был заменен генералом П.И. Батовым, а командующим войсками Крыма стал заместитель Наркома ВМФ вице-адмирал Г.И. Левченко. Случись это хотя бы месяцем раньше, такая реорганизация, возможно, принесла бы еще пользу. Но время было упущено, Левченко принял командование лишь 23 октября, когда обстановка на крымском участке фронта стала настолько тяжелой, что выправить положение было невозможно.
Прорвав Ишуньские позиции и выйдя на степные просторы, войска 11-й немецкой армии устремились на Саки и Бахчисарай, чтобы отрезать путь нашим войскам отходившим на Севастополь и Алушту, и оседлать шоссе на Керчь. 51-я армия отходила к Керченскому полуострову, получив задание прочно оборонять его. Приморской армии было указано направление на Севастополь.
Ведя арьергардные бои, части Приморской армии и морская пехота вынуждали противника совершать обходные маневры, а это замедляло его наступление на Севастополь. 30 октября в бою под Симферополем был ранен комбриг Евгений Иванович Жидилов, но строя он не покинул.
Командующий флотом 28 октября на эсминце «Бойкий» вышел из Севастополя в Поти «для подготовки баз и перебазирования флота на порты Кавказского побережья». За него в главной базе остался начальник штаба контр-адмирал И.Д. Елисеев.
После того как противнику удалось прорвать Ишуньские позиции, под угрозой оказался не только Севастополь, но и другие флотские гарнизоны на побережье. Почти все они не могли оказать врагу, наступавшему с тыла, сколько-нибудь серьезного сопротивления. Надо было как можно быстрее отвести эти небольшие силы в Севастополь» (Кузнецов Н.Г. 2000, — стр.27 ).
Из Евпатории удалось вывезти только личный состав гарнизона, а береговую батарею пришлось взорвать. 29-31 октября был эвакуирован гарнизон Ак-Мечети и 119-й авиаполк из Донузлава. В операции участвовали эскадренные миноносцы «Бдительный» и «Шаумян», тральщики, катера типа «МО» и сейнеры. Все, что корабли не смогли вывезти, было уничтожено.
Тем временем нарастала угроза для самого Севастополя. Враг стремительно продвигался по Крыму, а войска Приморской армии еще не подошли к городу. 30 октября в Севастополе было созвано совещание командиров, военкомов, начальников политотделов соединений и начальников служб флота. Контр-адмирал Г.В. Жуков был назначен на вновь созданную должность заместителя командующего флотом по обороне главной базы. Гавриил Васильевич уже имел опыт руководства обороной Одессы и поэтому уверенно взялся за решение такой же задачи в Севастополе.
К 30 октября войска, готовые оборонять главную базу, состояли из двух батальонов местного стрелкового полка, 2-го и 3-го полков морской пехоты, гарнизонов долговременных огневых точек (дотов) и нескольких артиллерийских подразделений. Всего это было около 12 тысяч человек, из них почти 700 – лица командного состава. В полной боевой готовности находились батареи береговой обороны.
«Чтобы отразить первый натиск врага, следовало по крайней мере удвоить численность войск. Ближайшими резервами являлись Учебный отряд Черноморского флота, училище береговой обороны, аэродромные части ВВС, школа НКВД. Все они сразу получили указание немедленно формировать батальоны морской пехоты. Это составило около трех с половиной тысяч человек.
31 октября ждали из Новороссийска 8-ю бригаду морской пехоты (около трех с половиной тысяч бойцов), а с тендровского боевого участка – батальон Дунайской военной флотилии. Но даже с этим пополнением не хватало еще около 5 тысяч человек. Следовало немедленно формировать новые части из состава эвакуированных в Севастополь гарнизонов, но для них на месте не было оружия.
Еще 30 октября за подписью И.Д. Елисеева и Н.М. Кулакова пошла телеграмма в адрес командира военно-морской базы Туапсе. В ней предлагалось срочно, «сегодня же», отобрать в частях и направить в Севастополь на эсминце «Сообразительный» 1500 винтовок».
В тот же день произошло событие, с которого началась 250-дневная героическая оборона Севастополя. Береговая батарея № 54 под командованием старшего лейтенанта И.И. Заики, расположенная в районе деревни Николаевки, немного севернее города, в 16 часов 35 минут открыла огонь по колонне вражеских танков. Вскоре в бой вступили и другие защитники Севастополя. Береговые батареи продолжали успешно отражать натиск врага.
2 ноября бои против гитлеровцев вела уже не только артиллерия, но и авиация и части морской пехоты. Береговая батарея № 30 обстреливала скопления войск противника в Бахчисарае и Альма-Тамаке. Открыла огонь и береговая батарея № 10. Береговая артиллерия флота замыкалась на генерал-майора П.А. Моргунова. В тот же день наша авиация совершила 33 боевых вылета, штурмуя вражеские войска в районе Николаевки, Альма-Тамака, станции Альма-Тархан.
Вернувшийся в Севастополь 2 ноября командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский взялся за укрепление обороны города и подготовку к новым боям.
Пополнялась Приморская армия, которая к тому времени, после жестоких боев с наступавшим противником на севере Крыма, потеряла немало людей. Уставшая и малочисленная, она не могла успешно отражать натиск врага: это пришло позднее. Генерал И.Е. Петров 5 ноября на Военном совете флота признал, что только «на базе созданного уже флотом с приходом Приморской армии Севастополь можно держать».
В Приморскую армию влились части 25-й, 95-й и 172-й стрелковых дивизий, только что прибывших в Севастополь, несколько тысяч из бойцов из Севастопольского гарнизона и 7-й бригады морской пехоты. Севастопольский гарнизон усилился теперь более чем на 30 тысяч бойцов и 350 стволов полевой артиллерии и минометов. К 9 ноября 1941 года сухопутная оборона была организована. Оборонительный район был разбит на четыре сектора. Первые числа ноября 1941 года оказались очень тревожными для Севастополя – противник атаковал еще недостроенные, недооборудованные рубежи обороны.
Сравнительно малочисленные флотские подразделения, батареи береговой обороны, поддержанные артиллерией кораблей, мужественно отражали атакующего врага. Батарея № 54 стреляла до последней возможности и уничтожила 16 немецких танков, несколько автомашин с пехотой. В памятный день – 7 ноября – пять героев-черноморцев: Ю. Паршин, В. Цибулько, И. Красносельский, Д. Одинцов во главе с политруком Н.Д. Фильченков – ценою собственной жизни остановили танки врага в районе Дуванкоя.
«9 ноября 1941 года командующий СОР генерал И.Е. Петров издал приказ о создании секторов. В целях объединения действий всех частей и отрядов и организации надлежащего управления ими, с учетом опыта обороны Одессы и первых дней борьбы в Севастополе, создавалось четыре сектора обороны. Был определен состав каждого из них и назначены коменданты секторов из числа командиров дивизий Приморской армии.
Первый сектор прикрывал балаклавское (приморское) направление. В него входили 40-я кавалерийская дивизия полковника Ф.Ф. Кудюрова и 383-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии. Комендантом сектора был назначен полковник П.Г. Новиков, военком – полковой комиссар А.Д. Хацкевич.
Второй сектор прикрывал важное направление Ялта, Севастополь. В составе его были 172-я дивизия ( без 383-го стрелкового полка ), 2-й Черноморский полк морской пехоты ( командир майор Н.Н. Таран), 1-й Севастопольский полк ( командир полковник П.Ф. Горпищенко ),31-й стрелковый полк 25-й Чапаевской дивизии ( командир подполковник К.М. Мухамедьяров ), 134-й гаубичный артполк ( командир майор И.Ф. Шмельков ) и 52-й артиллерийский полк (командир подполковник И.И. Хаханов ). Обязанности коменданты были возложены на комдива-172 И.А.Ласкина, а военкомом стал комиссар П.Е. Солонцов.
Третий сектор, в который входили 25-я Чапаевская дивизия (без 31-го стрелкового полка), 3-й морской, 2-й Перекопский полки и 7-я бригада морской пехоты (командир полковник Е.И.Жидилов, комиссар Н.Е. Ехлаков), прикрывал центрально-восточное направление. Комендантом сектора назначался командир Чапаевской генерал-майор Т.К. Коломиец, военкомом – комиссар этой же дивизии бригадный комиссар А.С. Степанов.
Четвертый сектор прикрывал направление Бахчисарай, Севастополь. Здесь держали оборону 95-я стрелковая дивизия, 8-я бригада морской пехоты (командир полковник В.Л.Вильшанский, позднее – позднее полковник П.Ф. Горпищеко)и местный стрелковый полк. Комендантом сектора стал комдив-95 генерал-майор В.Ф. Воробьев, военкомом – полковой комиссар Я.Г. Мельников.
Каждый сектор имел довольно сильную полевую артиллерию и получал мощную огневую поддержку дальнобойных береговых батарей. Такой сектор в оборонительном бою мог противостоять ударной силе двух немецких дивизий».
На 10 ноября в СОР насчитывалось уже 52 тысячи человек. Большое значения имело то обстоятельство, что тыл главной базы флота имел значительные материальные запасы, в том числе и артиллерийские снаряды.
Теперь был образован сплошной фронт обороны, увеличена его глубина и улучшено управление войсками, в несколько раз повысилась плотность пулеметного, артиллерийского и минометного огня.
Это признавало и немецко-фашистское командование. В своих мемуарах Манштейн признавал:
«Благодаря энергичным мерам советского командования противник сумел остановить продвижение 54-го армейского корпуса на подступах к крепости. В связи с наличием коммуникаций противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы при поддержке огня флота начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54 ак.
В этих условиях командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с ходу» .
И Манштейн продолжал подтягивать сюда из глубины силы для нового наступления.
«Директива Ставки Верховного Главнокомандования, требовавшая оборонять Севастополь всеми силами, предусматривала и некоторые организационные мероприятия. Руководство СОР с 10 ноября возлагалось на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского, а командарм Приморской, оставаясь в этой должности, одновременно назначался заместителем командующего СОР по сухопутной обороне. Ему теперь полностью были подчинены все части и соединения морской пехоты главной базы флота».
1,557 просмотра(-ов)
